Вскоре после этого Мария забеременела и в 1810 году родила сына, Наполеона Александра. Император не мог официально признать его, но он не оставил своего сына умирать. Мальчик стал императорским графом и вырос, став министром иностранных дел Франции, а затем министром изящных искусств.
Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Рэ, граф де Бриенн, сеньор д’Энгран и де Шанту — так зовут героя этой истории. Он происходил из славной семьи, давшей Франции двенадцать маршалов и шесть коннетаблей, но утром 26 октября 1440 года он был казнен как обычный преступник на площади перед Нантским собором. Жиль де Раис был обвинен в поистине ужасных вещах: отступничестве, ереси, богохульстве, колдовстве, убийстве сотен детей и младенцев и зверском насилии — разумеется, в сговоре с дьяволом. Два его ближайших товарища, бедняги, были в то утро сожжены на костре, но французский маршал и герой Столетней войны, который до недавнего времени был личным другом самого короля Карла VII, получил «помилование». Сначала тюремщик задушил его паровым пистолетом, а затем лишь символически поджег в кустах. Однако тело страшного преступника было передано его родственникам, которые даже не похоронили его в семейной могиле. Так закончилась земная жизнь одного из великих полководцев, сражавшихся вместе с Жанной д’Арк и внесших большой вклад в ее память. К сожалению, Жиль де Раис не смог сохранить свою репутацию в общественном сознании. После его смерти его образ превратился в чудовищного злодея вместе с популярными легендами. «Жил-был человек, у которого были прекрасные дома в городе и деревне, с золотой и серебряной посудой, вышитой мебелью и колесницами, позолоченными сверху донизу. Но, к сожалению, у этого человека была синяя борода, и он был настолько уродлив и отвратителен, что не было ни одной женщины или девушки, которая бы не убежала, увидев его. На самом деле, картины того времени изображают Жиля де Раиса как довольно приятного на вид и очень элегантного молодого человека. Он родился в Машекулле, на границе Бретани и Анжу, в 1404 г. В тот год родители дали ему прекрасное образование: он не только владел мечом, но и знал старые языки и любил книги (однако это не привело его к доброте). В возрасте 16 лет ему посчастливилось жениться на своей кузине, тем самым увеличив богатство своей семьи и став членом королевской семьи. Однако он мало интересовался своей женой и больше сосредоточился на политике.
К 25 годам Жиль де Раис уже находился в центре важнейших исторических событий Франции, быстро заняв высокое положение в окружении короля, прославившись своими военными подвигами и получив звание маршала Франции. Он также был покровителем Жанны д’Арк и командующим ее армией. Когда в 1431 году национальная героиня попала в плен, он собрал армию наемников и пошел на Руан, но было уже слишком поздно. После такого трагического события Жиль, похоже, разочаровался в придворной жизни, удалился в собственное поместье и занялся бизнесом. Он также потратил огромную сумму денег на «Орлеанскую тайну», рассказывающую о подвигах Орлеанской девы. В течение 10 лет он оплачивал ее постановку в театре, тем самым почтив память своего соратника и кумира. Надо признать, что эти средства позволяли бывшему герою войны вести поистине королевскую жизнь: в его замке всегда находилось двести рыцарей охраны, тридцать каноников и множество слуг. Но Жиль де Раис не только ссорился с соседями и исповедовал благочестие, он также занимался необычной для своего времени деятельностью. Обладая хорошо развитым и живым умом, он много читал — у него была большая библиотека редких рукописей — и постепенно бывший воин стал интересоваться вещами, за которые могли заплатить медиевисты. Алхимики, целители снов и волшебники все больше втягивались в его круг. Он превратил весь первый этаж своего особняка в Тиффаже в алхимическую лабораторию и начал серьезные исследования в этой области. Сегодня трудно сказать, нуждался ли потомок Монморанси в деньгах или его просто привлекала идея исследовать неизведанное, но он все больше увлекался этим необычным хобби. Он также не подсчитал расходы на «фундаментальные исследования». Для лабораторий закупались дорогостоящие ингредиенты, такие как зубы акулы, ртуть и мышьяк. Алхимики работали в замке, к понятному смущению местного населения и церкви. Ситуация особенно усугубилась из-за новой фаворитки барона. Франческо Прелати, монах-минорит и некромант, сумел убедить его в своих необыкновенных способностях. Для этого он даже как-то продемонстрировал «прирученного демона», Баррона, которого можно было вызывать с помощью магических заклинаний. К сожалению, склонность Жиля де Рэ к нестандартному мышлению на этот раз не сработала. Такие сеансы уже вызвали настоящее негодование герцога Бретани и епископа Нантского. Над головой бывшего героя войны начали сгущаться тучи.
Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Ре, граф де Бриенн Историки, однако, дают более прозаическую интерпретацию несчастий, которые вскоре постигли Жиля де Ре. Еще находясь при дворе, дворянин стал крупным кредитором своего друга короля. И все было бы не так плохо, если бы он не забыл вспомнить об этом долге перед выходом на пенсию. Более того, в 1936 году Жиль совершил еще одну важную политическую ошибку: он принял нового дофина Луи, который уже активно замышлял против своего отца. Так или иначе, все эти недисциплинированности привели к концу сказочной жизни будущего народного героя, который сотни лет преследовал детей. В конце августа 1440 года монсеньор Жан де Малестру, епископ Нанта, выступил с сенсационной проповедью перед толпой прихожан в кафедральном соборе. Он открыто обвинил маршала Жиля де Раиса в чудовищных преступлениях «против маленьких детей и молодых людей обоих полов» и потребовал, чтобы все, кто знает о таких злодеяниях, привлекли его к ответственности. В любом случае, без защиты алхимиков обвинять барона в то время было не в чем. Было еще одно довольно старое дело — в соседней деревне, кажется, недалеко от замка Тиффоге, пропал мальчик, что и послужило основанием для первого обвинения. Всего через несколько дней «система правосудия» уже располагала информацией о восьми пропавших детях. В результате «следственных действий» их число возросло до восьмисот, и здравый смысл должен был сократить его еще больше — в конце концов, не мог же бывший герой войны десятилетиями уничтожать по одному ребенку в неделю. Обвинительный акт, который был быстро составлен и отправлен герцогу Бретани и генеральному инквизитору Франции Гийому Меричи, официально обвинял маршала по 47 пунктам: человеческое жертвоприношение домашнему демону, колдовство «с использованием специальных технических средств», оскорбление служителя католической церкви, убийство детей путем разрезания и сжигания их тел, сексуальные извращения… Народ был доволен и хотел отомстить убийце, поэтому люди герцога Бретани начали уничтожать межевые знаки земель, принадлежавших маршалу, даже не выслушав его объяснений в суде. Но «справедливость восторжествовала» очень быстро. Расследование, допрос 110 свидетелей и судебное разбирательство длились всего несколько месяцев. Замученный Жиль де Раис очень быстро признался во всех своих преступлениях и даже «примирился с церковью», за что не был сожжен заживо, а умер легкой смертью.
Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Ре, граф де Бриенн Историки, однако, дают более прозаическую интерпретацию несчастий, которые вскоре постигли Жиля де Ре. Еще находясь при дворе, дворянин стал крупным кредитором своего друга короля. И все было бы не так плохо, если бы не тот факт, что он забыл об этом долге перед выходом на пенсию. Более того, в 1936 году Жиль совершил еще одну важную политическую ошибку: он принял нового дофина Луи, который уже активно участвовал в заговоре против своего отца. Так или иначе, все эти недисциплинированные действия положили конец сказочной жизни будущего народного героя, который сотни лет преследовал детей. В конце августа 1440 года монсеньор Жан де Малестру, епископ Нанта, выступил с сенсационной проповедью перед толпой прихожан в кафедральном соборе. Он открыто обвинил маршала Жиля де Раиса в чудовищных преступлениях «против маленьких детей и молодых людей обоих полов» и потребовал, чтобы все, кому известно о таких злодеяниях, привлекли его к ответственности. В любом случае, без защиты алхимиков обвинить барона было не в чем. Было еще одно довольно давнее дело: в соседней деревне, вероятно, недалеко от замка Тиффодж, пропал мальчик, на котором основывалось первое обвинение. Всего через несколько дней «система правосудия» уже располагала информацией о восьми пропавших детях. После «расследования» это число было сокращено до восьмисот, и здравый смысл должен был сократить его еще больше — в конце концов, бывший герой войны не мог уничтожать по одному ребенку в неделю на протяжении десятилетий. В быстром обвинительном заключении, направленном герцогу Бретани и генеральному инквизитору Франции Гийому Меричи, маршал был официально обвинен по 47 пунктам: человеческое жертвоприношение домашнему демону, колдовство «с помощью специальных технических средств», оскорбление служителя католической церкви, убийство детей путем разрезания и сжигания их тел, сексуальные извращения … Население было удовлетворено и хотело отомстить убийце, поэтому люди герцога Бретани начали уничтожать межевые знаки земель маршала, даже не выслушав его объяснений перед судом. Но «справедливость восторжествовала» очень быстро. Следствие, допрос 110 свидетелей и судебный процесс длились всего несколько месяцев.
