Японскую женщину порой приводят как образец кроткой жены и заботливой матери, живущей только интересами домочадцев и домашним хозяйством. Более того, обычно это приписывают традициям. Но современная идеальная японская жена – продукт эпохи Мэйдзи (XIX века), когда в Японии внедрялось всё европейское. Традиционно же девушки и женщины чувствовали себя куда свободнее.
Дамы в покрывалах
Повести, которые переводили ещё в Советском Союзе, практически все написаны женщинами. Писали дамы и стихи. Ещё одним способом бороться со скукой, которая одолевала без возможности работать или искать реализации, были посиделки подруг с древними сакральными ритуалами, которые включали в себя распитие подогретого сакэ – слабоалкогольного напитка из риса. Но жизнь большинства японок была устроена так, что им было не до скуки, а браки и разводы они совершали и проще, и свободнее.
К тебе или ко мне?
Больше 80% женщин жили в деревнях, где все трудились наравне: или обрабатывали поля, или ловили и собирали дары моря, или занимались ремёслами. Женщина была ценной работницей, и это давало ей возможность настаивать на своём и, часто, принимать самостоятельные решения по поводу брака. Конечно, она по-прежнему должна была почитать родителей, но те редко противились выбору дочерей. Чаще проблема состояла в том, что родители слишком рано брали дочери мужа, чтобы добыть рабочие руки в семью. Да, в японской деревне можно было создать брачную пару как в рамках семьи жениха, так и невесты. Так что перед влюблёнными вставал вопрос: ну что, жить идём к тебе или ко мне? Браки с уходом девушки в семью жениха заключались позже – средний возраст невест был восемнадцать лет. А вот если родители невесты хотели получить себе лишнего работника, они выдавали дочь замуж гораздо раньше – средним возрастом было четырнадцать, но нижней планки не было вообще. Конечно, брак с незрелой девочкой был (или считался) фиктивным. Большая разница в возрасте между мужем и женой считалась глупой.
Разводились часто
Развод в деревне был делом простым. Муж собирал вещи и уходил – по своему желанию или желанию жены. Так же поступала женщина. Разводную бумажку в деревне, при необходимости, выдавали не только мужья жёнам, но и жёны мужьям. Чаще же обходились без формальностей. Первый, ранний, брак распадался очень часто. Если муж жил в семье жены, вероятность развода была около пятидесяти пяти процентов. Если наоборот – чуть меньше, сорок один процент. То есть чаще распадались браки, устроенные родителями (в семью мужа девушки обычно уходили, когда выходили замуж по своей воле). В среднем первый брак длился от трёх до пяти лет. А вот вторые браки обычно оказывались прочными, так что первую женитьбу часто считали пробной. Не было никаких ограничений, сколько (по очереди) могли взять себе жён и мужей жители деревни. Известна женщина, сменившая десять супругов и остановившаяся на одиннадцатом. Понятно, в каких случаях браки были прочнее: если супруги были в возрасте, если у них были дети, если семья была состоятельной. Дети рождались и вне постоянных союзов. Поскольку буквально каждая пара рабочих рук ценилась, их просто усыновляла семья матери, и ребёнок становился законным братом собственной маме. Юноши часто посещали, по старому обычаю, любимых девушек под покровом ночи (этот обычай известен был и у знати, но в отношении взрослых дам и кавалеров). На некоторых праздниках пляски вокруг костра заканчивались тем, что молодёжь разбредалась по парам. Ещё в двадцатых годах двадцатого века в деревнях не больше 2% незамужних девушек были девственницами. Как смотрели на такую свободу любви дамы XIX века? Есть свидетельства, что завидовали.
Всё изменилось при Мэйдзи
Императору Мэйдзи нравилось всё европейское, и он активно внедрял западные систему образования, костюмы и даже семейные обычаи. Идеалом семьи при нём стала зажиточная буржуазная семьи европейских стран. В таких семьях девушки хранили невинность до брака, а женщины полностью посвящали себя домашнему хозяйству. От японки отныне требовали того же и больше – быть идеальной во всём: во внешности, хозяйстве, манерах и материнстве. Конечно, с европейскими веяниями в Японию хлынули и представления XIX века об эмансипации. Многие молодые японки принялись стричь волосы, как нигилистки, ходить в брюках, рассуждать о политике и обществе и пробивать идеи женского образования. Они выпускали собственные газеты и собирались кружками. Властям пришлось издать отдельные законы, запрещающие короткие женские стрижки и любые женские брюки, кроме традиционных хакама, которые обычно надевали или по религиозным причинам, или при работе в поле. За двадцатый век требования к женщине, основанные на образцах Европы и знатных семей прошлого, только укрепились. Даже в двадцать первом веке политики Японии позволяют себе вслух называть женщин «машинами для производства детей», а учитель в школе может сделать замечание матери, если ему покажется, что бэнто, собранное ребёнку, говорит о недостаточных её стараниях.
