Я остаюсь внизу и снизу плюю на всю вашу общественную лестницу. Да. На каждую ступеньку лестницы – по плевку.
Да мало ли от отчего дрожит рука? От любви к отечеству.
Почему-то в России никто не знает, отчего умер Пушкин, а как очищается политура – это всякий знает.
Баба должна быть совершенно натуральной: понятливой, но одновременно глупой и многогранной. Т.е. быть и тонкой, и толстой, и слепой. И двенадцатиперстной.
Четверых убил, шестерых изнасиловал, короче, вел себя непринужденно.
На левую ногу я надел ботинок без носка, на правую – только носок. Пусть все видят, что я взволнован.
Всё на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загордиться человек, чтобы человек был грустен и растерян.
Любить Родину беззаветно — это примерно значит: покупать на все свои денежки одни только лотерейные билеты, оставляя себе только на соль и хлеб. И не проверять их.
Больше пейте, меньше закусывайте. Это лучшее средство от самомнения и поверхностного атеизма.
И у них, у этих девушек, в душе что-то такое большое-большое, неразрешимое-неразрешимое, как проблема иранского Курдистана.
Обожаю простые удовольствия. Это последнее прибежище сложных натур.
Не пойдем никуда, чтобы на людей не смотреть и себя не показывать.
Меня, прежде чем посадить, надо выкопать.
Самый большой грех по отношению к ближнему — говорить ему то, что он поймет с первого раза.
В паспортах таких людей, как я, надо вводить новые графы. Например, “размах крыльев” и пр.
Когда Господь глядит на человека, он вдыхает в него хоть чего-нибудь. А тут он выдохнул.
Междометия – самые старые из человеческих выражений, поэтому их надо уважать. «Ой» и «тьфу» намного старше Добра и Истины и следовательно почтеннее намного.
Если каждая пятница моя будет и впредь такой, как сегодняшняя, – я удавлюсь в один из четвергов!
Но уж если мы родились – ничего не поделаешь, надо немножко пожить…
Человек должен отдавать себя людям, даже если его и брать не хотят.
Я бы согласился жить на земле вечно, если прежде мне показали бы уголок, где не всегда есть место подвигу.
Если б меня спросили: как ты вообще относишься к жизни, я примерно ответил бы: нерадиво.
Зато у моего народа — какие глаза! Они постоянно навыкате, но никакого напряжения в них. Полное отсутствие всякого смысла — но зато какая мощь! (Какая духовная мощь!) Эти глаза не продадут. Ничего не продадут и ничего не купят. Чтобы не случилось с моей страной, во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, в годину любых испытаний и бедствий — эти глаза не сморгнут. Им все божья роса…
Иллюстрации художника Василия Голубева к поэме Венедикта Ерофеева “Москва-Петушки”, издательство “Вита-Нова”, vitanova.ru
Венедикт Ерофеев. Самые неправильные правила жизни
Я остаюсь внизу и снизу плюю на всю вашу общественную лестницу. Да. На каждую ступеньку лестницы – по плевку.
Да мало ли от отчего дрожит рука? От любви к отечеству.
Почему-то в России никто не знает, отчего умер Пушкин, а как очищается политура – это всякий знает.
Баба должна быть совершенно натуральной: понятливой, но одновременно глупой и многогранной. Т.е. быть и тонкой, и толстой, и слепой. И двенадцатиперстной.
Четверых убил, шестерых изнасиловал, короче, вел себя непринужденно.
На левую ногу я надел ботинок без носка, на правую – только носок. Пусть все видят, что я взволнован.
Всё на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загордиться человек, чтобы человек был грустен и растерян.
Любить Родину беззаветно — это примерно значит: покупать на все свои денежки одни только лотерейные билеты, оставляя себе только на соль и хлеб. И не проверять их.
Больше пейте, меньше закусывайте. Это лучшее средство от самомнения и поверхностного атеизма.
И у них, у этих девушек, в душе что-то такое большое-большое, неразрешимое-неразрешимое, как проблема иранского Курдистана.
Обожаю простые удовольствия. Это последнее прибежище сложных натур.
Не пойдем никуда, чтобы на людей не смотреть и себя не показывать.
Меня, прежде чем посадить, надо выкопать.
Самый большой грех по отношению к ближнему — говорить ему то, что он поймет с первого раза.
В паспортах таких людей, как я, надо вводить новые графы. Например, “размах крыльев” и пр.
Когда Господь глядит на человека, он вдыхает в него хоть чего-нибудь. А тут он выдохнул.
Междометия – самые старые из человеческих выражений, поэтому их надо уважать. «Ой» и «тьфу» намного старше Добра и Истины и следовательно почтеннее намного.
Если каждая пятница моя будет и впредь такой, как сегодняшняя, – я удавлюсь в один из четвергов!
Но уж если мы родились – ничего не поделаешь, надо немножко пожить…
Человек должен отдавать себя людям, даже если его и брать не хотят.
Я бы согласился жить на земле вечно, если прежде мне показали бы уголок, где не всегда есть место подвигу.
Если б меня спросили: как ты вообще относишься к жизни, я примерно ответил бы: нерадиво.
Зато у моего народа — какие глаза! Они постоянно навыкате, но никакого напряжения в них. Полное отсутствие всякого смысла — но зато какая мощь! (Какая духовная мощь!) Эти глаза не продадут. Ничего не продадут и ничего не купят. Чтобы не случилось с моей страной, во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, в годину любых испытаний и бедствий — эти глаза не сморгнут. Им все божья роса…
