Те, кто застал советскую эпоху, хорошо помнят, что советское белье как женское, так и мужское, было однотипным и невероятно уродливым. Особенно это было заметно по продукции для прекрасной половины населения СССР — женщина в стране победившего социализма была рабочим, служащим, хозяйкой, матерью и даже спортсменкой, но никак не заслуживающим уважения потребителем и уж тем более не сексуальным объектом. Несмотря на это, история убогого и однотипного советского женского белья, на удивление насыщена. Давайте разберемся, как в стране, где все было для людей, докатились до такого безобразия.
Истоки негативного отношения к женской сексуальности стоит искать на заре основания советского государства. В 1926 году Арон Борисович Залкинд, педагог, сексолог, психолог и прочее, издал замечательную брошюру «Половой вопрос в условиях советской общественности» и «12 половых заповедей революционного пролетариата», ставшие основой отношения к женщине и ее сексуальности в СССР.
В трудах товарища Залкинда были выведены 12 сексуальных заповедей строителя коммунизма. Все они отрицали такое явление как женственность, три из них клеймили «дополнительные стимулы в половом влечении», а в одной утверждалось, что пристрастие к красивому женскому белью — это сексуальное извращение.
«Половые извращения всегда указывают на грубый перегиб половой жизни в сторону голой чувственности, на резкий недостаток социально-любовных стимулов в половом влечении. Половая жизнь извращенного лишена тех творчески регулирующих элементов, которые характеризуют собою нормальные половые отношения: требования все нового и нового разнообразия, зависимость от случайных раздражений и случайных настроений становятся у извращенного действительно огромными».
Как мы видим, ученый считал, что голая чувственность и желание разнообразить сексуальную жизнь — это признаки патологии. Залкинд утверждал, что в 1917 году половой вопрос, наконец, был решен, поскольку государство, наконец, получило возможность вмешиваться в личную жизнь граждан.
Одним из инструментов «приведения в порядок» сексуальной жизни советских людей, стала государственная монополия на создание нижнего белья. Носить можно было только то, что не идет вразрез с идеологией партии — иного выбора у жителей «1/6 части суши» просто не было.
Никаких двусмысленностей и нездорового смакования темы секса не могло быть вообще. Нечего было стесняться соседей, друзей и даже детей — одинаково уродливое, однотонное и однотипное белье, застиранное и заношенное, многократно штопанное, висело на веревках в кухнях коммуналок и общих дворах спальных районов от Калининграда до Владивостока.
Удивительно, но даже из производства этого форменного ГОСТовского безобразия в СССР умудрялись делать тайну. Словно боясь, что враг похитит изысканные фасоны, на фабриках запрещали фотографировать эскизы, выкройки и сигнальные образцы продукции!
Бельевая отрасль до революции
Трудно поверить в то, что до Октябрьской революции Россия была одним из мировых лидеров в производстве качественного и красивого белья. В империи царил настоящий культ нижнего платья — на улицах больших и малых городов блистали витрины магазинов и лавок, предлагавших самые разные модели «от кутюр» из Парижа, Лондона, Берлина, Москвы и Петербурга.
Белье было кружевным и изящным, а все его виды перечислить невероятно сложно. Корсеты, лифы, нижние юбки и блузы, трусики и панталоны, подвязки и пояса — все это охотно покупалось не только «столичными штучками», но и обычными россиянками, даже в глубокой провинции.
Изящное белье было неотъемлемой частью приданого невесты и его почти всегда дарили в качестве свадебного подарка молодоженам. В большой моде было белье ручной работы, которое заказывали у белошвеек. Большая часть женского и значительная часть мужского белья российского производства, шилась именно на заказ — это считалось признаком хорошего тона как у дворян, так и в мещанских и купеческих семьях.
Львиная доля продукции производилась небольшими частными фирмами. Серийно шили белье на фабриках только для армии, флота, инженерных частей и заключенных — все это осуществлялось в рамках госзаказа, и такое белье называлось «казенным».
На рубеже 19 и 20 столетия в России появилось множество модных журналов с образцами белья, пользовавшихся большим спросом у дам из самых разных сословий. Издатели соревновались в качестве фотографий и иллюстраций и подробности описаний, так как конкуренция на этом рынке была высокой.
Мертворожденная бельевая индустрия
Все это великолепие после революции 1917 года было признано большевиками буржуазными излишествами. Большие и малые предприятия легкой промышленности были экспроприированы у частного капитала и разграблены или перешли на выпуск жизненно важной для молодой страны продукции — солдатских кальсон. Промышленность на 80% была ориентирована на военные заказы и отрасли это явно не пошло на пользу.
Из четырех основных видов мужских кальсон, выпускаемых фабриками СССР в 30-х годах, только один имел статус гражданского. Разумеется, при выпуске женского белья не могло быть и речи о таких деталях, как кружева — гражданки Союза могли приобрести 2−3 вида трусов и панталон и пару моделей бюстгальтеров, невыносимо убогих и неудобных.
В особую категорию белья СССР можно было включить форму для физкультурников. Это были сатиновые трусы и майки фасона, который сегодня бы назвали «унисекс» — различие между женскими и мужскими образцами, чаще всего, ограничивались разницей в размерном ряде. Это был тоже «оборонный» заказ, ведь парады физкультурников в безликих бельевых костюмах должны были демонстрировать мощь советского государства и физическую подготовку его граждан, всегда готовых встать в боевой строй.
Несмотря на это, спрос на изящные, красивые вещи остался. Женщины заказывали качественное белье у мастериц-надомниц, а некоторые, владевшие навыками шиться, справлялись самостоятельно. Конечно же, любые «изыски» не поощрялись и пристрастие к красивым предметам интимного гардероба считалось мещанством и пережитком буржуазного прошлого.
В середине 20-х годов в СССР внезапно заговорили о моде. Акцентировал внимание на одежде советских граждан нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский. Он считал, что в стране должны выпускаться модные, красивые вещи, но они должны быть идеологически верными и служить народу и партии.
За работу взялись советские модельеры, дизайнеры и художники. Результатом их порыва, вдохновленного коммунистической идеологией, стали удивительные «актуальные» вещи из текстиля. На сарафанах и блузах изображались звезды, трактора, аэропланы и дирижабли. Рисунки в виде тракторов, серпов-молотов и шарикоподшипников оказались и на некоторых образцах белья.
По мнению дизайнеров, в одежде советского гражданина ничего не должно отвлекать от строительства светлого будущего, а сами вещи должны быть максимально простыми и универсальными. Так появились абсолютно уникальные образцы одежды-трансформера, которую, дополняя теми или иными элементами, например, накидками или воротниками, можно было превращать в праздничное платье или, наоборот, в рабочую одежду.
С введением «новой экономической политики» (НЭПа), появились сдвиги и в бельевой отрасли. «Мосбелье» и «Ленбелье» — два крупнейших треста страны, наладили производство вполне сносных моделей. К сожалению, попадали к потребителю они, в основном, в рамках «распределительной системы» и человеку, не имевшему отношения к «номенклатуре», доступ к этим радостям был сильно ограничен.
Вплоть до конца 30-х годов красивое женское белье фабричного производства было доступно избранным и наиболее расторопным жительницам Москвы и Ленинграда. Кроме этого, в столице работало элитное ателье, называемое в народе «Смерть мужьям», дорого, но качественно обшивавшее советскую элиту. С началом Второй мировой войны этому великолепию в стране был положен конец и все силы производства были направлены на военную отрасль.
В послевоенные голодные годы всем было не до красивых трусов и лифчиков — страна восстанавливалась из руин. Но зато в Союзе появилось огромное количество трофейного немецкого белья, высокого качества и очень привлекательного. Этой малознакомой нашим гражданам продукцией нередко возникали казусы — бывало, что счастливые обладательницы немецких комбинаций и пеньюаров принимали их за вечерние наряды и выходили в них в свет.
С 50-х годов до 80-х: женщина, как рабочая единица
В 50-х годах взор партии снова обратился на бельевую отрасль. В СССР культивировался образ новой женщины — статной созидательницы с лопатой или гаечным ключом в руках, крутобедрой и плечистой. ГОСТ тут же отреагировал на это и на свет появились незабвенные несколькими поколениями «совковые» 42 размеры с объемом торса в 110 сантиметров. Белье опять стало безвозрастным, безразмерным, безликим.
Из важных вех бельевой истории этого периода стоит упомянуть плоды дружбы с китайским народом, начавшейся в 1949 году. Тогда братский народ Китая осчастливил наших дам безобразными байковыми панталонами с начесом, которые пользовались неизменным спросом как товар импортный и практичный. Важным плюсом этого бельевого уродства были «девчачьи» цвета, например, розовый и бирюзовый и непривычная для наших дам мягкость и шелковистость материала.
Хрущевская «оттепель», наступившая после смерти Сталина, только отчасти оправдала надежды женщин на улучшение в сфере нижнего белья. Лозунг министра культуры СССР Екатерины Фурцевой «Каждая советская женщина имеет право на красивый бюст!», родившийся в 1957 году, вылился в появление в Подмосковье единственно фабрики белья «Черемушки», где выпускался один вид бюстгальтеров размеров «первый», «второй» и «третий», по лекалам, полученным из ГДР.
Чтобы носить это безобразие, не учитывающее ни физиологических, ни анатомических особенностей женщин, его приходилось перешивать. Но даже такая бельевая продукция была для многих советских женщин недоступным дефицитом. В 70-х и 80-х в продаже стали появляться менее безобразные внешне и более качественные образцы продукции из ГДР, Польши, Венгрии и Югославии, а счастливчики, имевшие родственников-моряков, могли замахнуться и на белье западных брендов.
Потом была эпоха фарцовщиков, цеховиков и кооперативов, когда те немногие, у кого были деньги, могли себе позволить что угодно. А к середине 90-х годов история советской бельевой индустрии полностью завершилась — Россия полностью ушла от советских клише в производстве белья и начала ориентироваться на модные тенденции, популярные во всем мире.
